Деспотизм русского самодержавияСтраница 1
Миф об изначальном деспотизме самодержавия, извечном репрессивно-террористическом характере внутренней политики России (в отличие якобы от Западной Европы) довольно распространен в отечественной и зарубежной историографии истории государства и политологии либерального и крайне левого толка.
Постоянное ужесточение уголовного права Московской Руси на протяжении XV-XVII веков (как и в других странах) очевидно. Но эту общую тенденцию нельзя абсолютизировать и преувеличивать. Для понимания степени репрессивности и деспотизма русского самодержавия необходимо рассматривать их в сравнении с карательной политикой государств Западной Европы и Востока XV-XVII вв. При этом важно учитывать связь религии, идеологии, нравственно-этических представлений эпохи в целом и отдельных народов с уголовным правом, карательной деятельностью государства.
«Формирование великороссов и их государственности - единого Русского (Московского) государства проходило в условиях перманентной военной угрозы на стыке стремящихся к мировому господству западноевропейской и исламской цивилизаций, на фоне глубокого военно-политического кризиса православного мира. В результате геополитические факторы способствовали складыванию соборного (духовного), единства молодого этноса, вынуждали постоянно укрепляющуюся власть великого московского князя и государственный аппарат соотносить свои акции с нравственно-моральными ценностями, обосновывать свои действия религиозной моралью и осторожно относиться к вопросу о репрессиях и казнях в гораздо большей степени, чем в европейских католических странах.
Основной тенденцией развития права Московской Руси было закрепление равенства в вопросе обязательного привлечения лиц к уголовной ответственности независимо от сословной принадлежности (имея в виду свободные сословия) и имущественного положения. Человеческая личность рассматривалась как творение Бога, развивавшееся по установленным им законам. Поэтому преступление трактовалось, прежде всего как грех, что ограничивало права государства в применении системы наказаний. Мерилом правомочности действий власти были ценности православия. «В отличие от карательной практики государств Запада и Востока, направленных на физическое уничтожение преступников (чья судьба была фатально предопределена) и их устрашение, московская карательная доктрина предусматривала системное воздействие принудительных и болевых мер с целью сохранить для преступников возможность осознать вину перед Богом, добиться вечного спасения, вновь стать активными членами общества.
До середины XVI в. право вынесения смертных приговоров в Московском государстве было прерогативой центральной власти. По сравнению с законодательством любого государства этого времени судебники Московской Руси не знали превентивного террора и предусматривали ограниченное применение смертной казни, членовредительства и других изуверств. Даже негативно настроенные к Москве иностранцы отмечали в своих сочинениях относительно мягкую карательную практику, а иногда рисовали почти идиллическую картину в сравнении с собственными странами. Ставшее общим местом в некоторых исторических работах расширение «данных» о смертных казнях за счет неких не дошедших сведений не опирается ни на прямые, ни на косвенные основания.
Завоевание национальной независимости, возросшие возможности для подъема жизненного уровня, развития товарно-денежных отношений ослабили идеалы соборной сопричастности к борьбе за веру и независимость, выдвинули на первый план светской и частично церковной жизни, общественной мысли вопросы о собственности, богатстве и бедности. В обществе росло противодействие налоговой политике и другим государственным повинностям, а в низах - крепостному праву. Происходит быстрый рост числа «лихих» людей, формирование всесословной по своему происхождению профессиональной преступности.
Эти процессы выявили слабость организации и неэффективность карательного аппарата единого государства, не справлявшегося с ростом церковной, государственной и уголовной преступности. В результате губной реформы Ивана IV к реализации карательной функции государства активно привлекается население. Право вынесения и приведения в исполнение приговоров («судить, пытать, казнить») получили местные выборные губные избы.
Кризис русского общества в середине XVI в. (почти такой же глубокий, как и в европейских странах) вылился в чрезвычайную политику Ивана Грозного, которая, при всей ее неоднозначности, привела к подрыву традиций русского права. Возникло разобщение между кодифицированным законодательством, с одной стороны, и текущим законодательством, административными репрессивными распоряжениями — с другой. «Доведя до крайности поздневизантийское понимание сущности царской власти, Иван Грозный фактически провозгласил себя равным Богу на земле. Личный суд царя и его фаворитов заменил государственное судопроизводство, деформировал отношения государства и личности, способствовал развитию бесправия и беззакония в отношении подданных любой сословной принадлежности и чина». Эти же пороки проявляются в деятельности нижестоящих инстанций, как в опричнине, так и земщине. Террор Ивана IV по своим масштабам почти на два порядка (6-8 тысяч жертв царя против около 300 тысяч в Европе) уступал количеству жертв репрессий в европейских странах во II половине XVI в., но столь резкий переход к безудержной репрессивности привел к развалу правопорядка в государстве и подрыву народной морали. В конце XVI в. были проведены амнистии, смягчены многие карательные проявления опричнины, восстановлены некоторые правовые гарантии защиты личности, но полностью последствия опричнины так и не были преодолены.
Куликово поле
В данном исследовании предлагается версия реконструкции событий с конца 11 по конец 14 века на территории так называемого Монгольского государства, Руси и Европы. Цель данной работы – попытаться максимально сгладить противоречия, возникающие при сопоставлении исторических документов, официальной версии истории и исследований этого перио ...
Россия во второй половине ХVIII в.. Просвещенный
абсолютизм Екатерины Великой
Император Петр Ш собирался 29 июня отметить день своих именин (день апостолов Петра и Павла) в Петергофе, где его должна была ожидать Екатерина. Воспользовавшись отсутствием императора в столице и испугавшись, что заговор против него раскрыт, 28 июня 1762 г. гвардейские офицеры во главе с братьями Орловыми и жена Петра Ш Екатерина совер ...
Топография
Часто писали о том, что Стамбул, древний греческий город, наподобие Рима, стоит на семи холмах: это утверждение само по себе, может быть, не так уж и неточно, но в некоторых местах перепады между возвышенностями так мало заметны, что определенно можно выделить только пять холмов, на которых возвышаются характерные здания: так, с востока ...